Мой рыцарь. (настоящего имени автора не знаю, а в ЖЖ она Мартышка))
мой рыцарь, я подскажу, где еще ты не был, седлай коня и жилет надевай из флиса
Начнем с того, что флис - новейший синтетический материал (изобретен в 1979 году), широко применяемый в экипировке альпинистов и экстремалов. Кстати, легковоспламеняющийся. Ну, для скачек по небу - в самый раз.
она живет — ну, допустим, под самым небом, допустим, рисует и варит глинтвейн с мелиссой.
над лентами виадуков перила шатки, облизываясь, клубится туман в лощинах.
она гуляет в моей разноцветной шапке и пишет мои стихи о моих мужчинах.
под стук копыт в ущельях танцуют змеи, дрожит тропинка, чувствуя перемены.
я путаюсь в словах, а она умеет писать и быть счастливой одновременно.
закат крадется над озером, темно-красный, и прячется, как будто замешан в чем-то.
она не молчит, как я, заливаясь краской, она говорит: «идите, пожалуй, к черту».
а ветер с крон обкусывает листву и плюется вниз зелеными черенками.
и если она хоть где-нибудь существует, пока тебе свобода — на шее камень,
ищи ее, мой прекрасный, мой гордый воин, холодный ключик к двери чужого дома,
поколотый мечами засохшей хвои, измученный, восторженный и ведомый.
Восхитительная творческая шизофрения, не лишенная самолюбования. Пожалуй, "первому лицу", от имени которого ведется повествование, редко приходится "заливаться краской". Если она не для волос, конечно.
Но образы-то! Образища! Ветер, плюющий черенками рассмешил. Ну, представьте себе: откусил пару листьев, а выплюнул черенок. А мне пофиг, я в каске.
Со свободой как-то неправильно. Хотя, на то и рыцарь. Тот же самурай, который умрет без хозяина. Но "холодный ключик" - ой, как здорово! Стопиццот баллов!
Само произведение илиадно-громоздкое, но восхитительно-красивое. Сложилось впечатление, что девушка перманентно мучает себя вопросом: а какая я со стороны? Ну и, соответственно, ждет-не дождется тарана, который пробьет возведенную приличиями стену. Кипящей смолы, как я понял, не будет. Напротив - утюг и кастрюльки наготове. Смелее, Вася (или как его там?). Все это трогает и деликатно, мудро возвеличивает нашего брата-завоевателя, которому, как персонажу баек на девичниках, грош цена. Тем не менее, после такого, вновь тянет на ветряные мельницы, с полным осознанием своей великости. Чувствуется опыт побед и разочарований, почти физически ощущается стержень самодостаточности автора, при минимуме давно задолбавшего толкиенизма.
Спасибо, Наташ! 
)))